вторник, 03 мая 2011
17:30

Не принятые заявки. Второй тур.

все записи пользователя в сообществе Iris Lactea
В комментариях писать только исполнения, и обязательно прятать их под кат. Для каждого исполнения позже будет создан отдельный пост, вон там уже можно и нужно оставлять комментарии.
Все вопросы сюда: www.diary.ru/~dobrofest/p154213925.htm
Пожалуйста, не флудите в комментариях.

77

@темы: Второй тур

URL
Комментарии
03.05.2011 в 17:44

Гость
12. Гокудера|Тсуна. "Как ты, со своей гипперинтуицией, можешь ничего не замечать?!"

16. Спейд/Джотто. Закрыть глаза ладонями. "Думай обо мне лучше."

42. Деймон Спейд | Алауди | Джотто. "Хочешь, я создам для тебя иллюзию лучшего Хранителя?"

55. Занзас|Тсуна. АУ. Занзас босс Вонголы, Тсуна никогда не претендовал на его место, но по стечению жизненных обстоятельств вынужден устроится к нему на работу личным секретарем.

60. Ямамото/Хибари. Очнуться запертыми в каком-то небольшом заброшенном помещении с массивной железной дверью.

эти заявки есть в принятых
URL
03.05.2011 в 17:54

Iris Lactea
Сейчас исправлю.
URL
03.05.2011 в 21:14

Гость
40. Тсуна. АУ. Услышав рассказ Шоичи в будущем, пытаться преписать свою судьбу, используя "Базуку Десятилетия" для проверки результатов. Жанр - любой, если пейринги, то только с Тсуной.

69. Спаннер | Вонгола. У Спаннера ломается мини-Моска, восстановлению не подлежит, а точно такую же создать никак нельзя (причины на усмотрение автора). Спаннер в эмо-модусе, остальные в растерянности. Н!

80. Тсуна/Занзас. Тсуна понимает, что хочет Занзаса и постепенно это становится навязчивой идеей.

Эти тоже были приняты.
URL
18.08.2011 в 13:39

Гость
Непринятое из 4 тура.

Шамал/Гокудера. Гокудера, желая чаще видеть Шамала, намерено наносит себе раны и ходит в мед кабинет. Обнять сзади, прижаться лбом к затылку.

1439

Подозрительного вида компания громко смеялась, обмениваясь пошлыми шуточками. С их стороны слышался звон чокающихся пивных бутылок и иногда какие-нибудь грубые, провоцирующие замечания – было видно, что парням постепенно становилось скучно, и они сознательно нагнетали атмосферу.
Гокудера сильнее сжал камень, наблюдая за ними со стороны.
Раньше он ещё как-то изощрялся, каждый раз выдумывал что-то новенькое: то отвешивал нелестные комментарии в сторону их девушек или их самих; иногда стрелял сигаретки, «случайно» задевая подающую руку зажженным кончиком; разбивал стёкла их машин; намеренно толкал, проходя мимо. Потом надоело. Да и важен не способ, а результат.
Для него это была хорошая тренировка в рукопашной. А потом… Шамал его подлечил бы. Как всегда.
Гокудера замахнулся и с силой бросил камень в толпу. Не целясь – этого уже достаточно, чтоб разворошить улей.


Шамал легко сломал тонкое горлышко ампулы и наполнил шприц обезболивающим. Пустая стекляшка отправилась на стол, где уже были расставлены несколько закрытых баночек, пачка бинтов, клочки белой ваты. И по-прежнему никаких москитов-целителей. Он принципиально ими не пользовался, когда к нему приходил ученик.
Хаято, сгорбившись от тупой боли, сидел на койке. Он уже снял с себя потрёпанную грязную рубашку, которая теперь свисала с кровати, норовя упасть на пол. Ему нужен был перерыв перед тем, как сделать финальный «прыжок» и снять штаны – силы подняться пропали, как только он свалился на упругий матрас. Жалкое зрелище. Он невольно ждал, что Шамал на это даже не посмотрит, обернётся и махнёт на него рукой – «ничего страшного, оклемаешься», достанет свой порножурнал, сделает глоток виски из фляги. И ему придётся опять просить. Гокудере иногда казалось, что доктору нравилось, когда его упрашивали почти так же сильно, как самому Гокудере, когда его лечили. Но сегодня ему не пришлось тратить время на уговоры.


В прошлый раз это длилось особенно долго - ему попались какие-то лузеры, и лицо было практически не повреждено. Да и тело не особо: по бокам незначительные кровоподтёки, содранная кожа на коленях…
- Блин, тебе сложно пару бинтов наложить? – он был зол. Из-за тех хиляков могло не получиться.
- Возьми в ящике. Второй сверху, - не было необходимости подсказывать. Хаято уже наизусть знал, где что хранилось. – Сам справишься.
Гокудера без споров дёрнул на себя ящик и достал пачку, разорвал зубами упаковку и немного отмотал бинт. Но не торопился его использовать: белый пучок несколько раз падал на пол, Хаято что-то шипел себе под нос и неуклюже подбирал его, хватаясь рукой за запястье.
- В чём проблема?
Опытный глаз несколько раз проверил исподтишка и не обнаружил никаких серьёзных увечий. Даже вывихов не было.
- Ни в чём, - огрызнулся подросток. – Просто одной рукой плохо получается.
- А что с ней?
Тогда Хаято не сумел его обмануть.


Зато сейчас у него совершенно реальные нешуточные ранения.
«Ты больше не отказываешься, Шамал?»
Шамал одел на иглу защитный колпачок и присел рядом с Гокудерой.
- Будешь терпеть? – вопрос заранее подразумевал только один ответ.
Парень стиснул зубы и кивнул.
- Но я уже набрал. Ты уверен? – доктор приподнял руку с зажатым шприцом.
«Тебе нравится чувствовать это?»
- Просто обработай и перемотай, - выдохнул Хаято.
Шамал смотрел, как тот морщился, уставившись в пол.
«Заигравшийся ребёнок. Повышаешь уровень?»
Он встал с койки и принялся за оказание медицинской помощи. Шершавые пальцы безразлично заскользили по израненному телу, внимательно изучая: повреждения были нанесены посторонними предметами - далеко не всегда чужими кулаками. Хаято не вредил себе напрямую, и это было единственным, что обнадёживало. Выбранный мальчишкой способ был более непредсказуемым и опасным, но для психики более мягким и щадящим. Не столь отчаянным.
Когда-то ясные зелёные глаза потускнели и заплыли. Опухшие веки оставили от них лишь потемневшие щёлочки, а брови ползли вниз и грозили полностью закрыть их собой.
Шамал отвернулся. Он почти не сомневался, что в следующий визит найдёт новые, рукой Гокудеры нанесённые следы. В голове проносились различные предположения, которые вполне могли быть причиной опасного поведения подопечного. Было ли это проявлением мазохизма, тяги к опасности или желание кому-то что-то доказать, наркотическая зависимость от каких-либо препаратов?.. Но Шамал не использовал никаких сильнодействующих лекарств, и аллергических реакций у Хаято отродясь не было, уж он-то досконально знал его историю болезни. Доктор склонялся к тому, что это всё же психологическое.
- Шамал…
Возможно, влияние Бьянки или других близких.
- Шамал…
Или…
Он отвлёкся от своих размышлений и поднял голову. Хаято вытянул ногу из его рук и немного отодвинулся. Белая простыня пошла складками.
- Я останусь здесь на ночь.
- Само собой, - Шамал вернулся к прерванному занятию. – Я оставлю тебе ключ.
Глаза-щёлочки удивлённо расширились.
Шамал пояснил:
- Ты же не думаешь, что я буду всю ночь возле тебя сидеть?
Парень дёрнул подбородком и побледнел ещё сильнее. Его ноги покрылись мурашками, а тоненькие, почти незаметные, светлые волоски встали дыбом. Хаято поёжился.
Шамал следом за ним. Он как наяву увидел себя через месяц, может, два, у его койки. Сидел бы ночью и накидывал на мелкого одеяло, когда тот точно так же начинал бы дрожать. Потому что сам Хаято этого уже не смог бы сделать.
Мужчина отпрянул, осенённый догадкой. Ему изнутри обожгло грудь, и Шамал чувствовал невольное облегчение и одновременно въедливую горечь. Всего лишь одна мысль.
Он глубоко вздохнул и, поднявшись на ноги, обошёл кровать сзади, пряча от чужого взгляда потерявшее бесстрастие лицо.
Голая спина давнего пациента была усыпана жёлто-синими бесформенными пятнами. Она казалось непривычно длинной и чужой, безобразно изуродованной на фоне всплывающих воспоминаний о тонкой детской коже, белой и чистой. Он когда-то прикасался к этим острым лопаткам, прикладывал сюда, прямо в это место, стетоскоп и слушал его лёгкие. Вечно болеющий маленький засранец. Почему он не мог обойтись простудой и язвой желудка?
Шамал обнял его сзади и прижался лбом к затылку. И тут же почувствовал на нём шишку. Захотелось рассмеяться. Куда не тронь – сплошная проблема.
Вот дурак и не пошевелился, когда надавил.

Гокудера затаил дыхание. Для него в одно мгновение потускнел свет в кабинете и приглушились резкие запахи медикаментов. Ощущение собственного тела потеряло остроту, и боль притихла, поддаваясь накатившему на него оцепенению и пугающему неприятному волнению, от которого задеревенели кончики пальцев. Он практически не чувствовал Шамала, но понимал, что у того подрагивает грудь. Это угадывалось в потоках воздуха, в том, как сжался у него самого комок в животе. Гокудера верил, что это не смех. Он подождёт и послушает. Но Шамал молчал и смеялся.
Какую бы глупость Хаято не сделал – Шамал так не поступал. Если не помогал, то давал наводку, если не учил, то пинал или оставлял одного.
Он вырвался, если бы мог, но почему-то именно сейчас свободу действий ему не давали. Он хотя бы выровнял спину, чтоб не казаться самому себе таким ничтожеством, каким он увидел себя в эту минуту, но мужчина навалился на него всем телом, припечатал стыдом и бессильной злостью. Их не скинуть.
- Все дети как дети, увидели, показали пальцам и орут: «Хочу!». А там уже смотрят, порадуют или дадут по заднице… А ты всё топчешься поблизости да ногами топаешь, ни слова не сказав. Ясное дело, что за это получишь. – Он качнулся вместе с Хаято вперёд и понизил голос, будто рассказывал ему секрет: – Те, кто сами падают на пол и заливаются слезами в наигранном припадке долго конфеток в утешение не получают, запомни.
- Я не ребёнок, Шамал.
Это слово и всё, что с ним было связано, воспринималось оскорблением. Оно обвиняло и царапало, напоминало, как он сам ненавидел маленьких сопливых детей, как не хотел, чтоб его воспринимали так же, как он воспринимал их.
- Да ну? А ведёшь себя в точности так. Я не устану это повторять.
Как контрольный в голову. Пересёк возражения, добил таящую надежду и порыв сопротивляться, перечить, подыскивать нужные слова…
Шамал качнулся назад, увлекая Гокудеру за собой, и отпустил.
- Но если ты перестанешь плохо себя вести, возможно, ты получишь то, что хочешь.
Хаято обернулся, неверяще смотря на него. Чужое дыханье и сомнительное заверение коснулись его невидимыми ладонями и согревали кожу, просачивались в ноздри, в рот, глубже к сердцу, в сознание, робко преодолевая выстроенные им самим преграды, мысленные блоки и заранее отчаявшиеся желания.
- Ты ведь можешь прийти просто так. Остаться здесь не из-за ранений или новых тренировок. Сказать что-то кроме «подлатай» и получить какой-нибудь другой ответ. – Он хлопнул широкой ладонью по мальчишеской макушке. - Или это не укладывается в твоей заросшей шишками, как лес грибами, голове?
На неё сыпались лишь удары и безразличие, что ещё это могло породить? Как догадаться и принять? Хаято показалось, будто его обманывали, годами скрывали важную тайну, которая открылась так внезапно, что ему хотелось расплакаться от злости и обиды.
Шамал сжал его плечи. Всё растолковывать надо, а, казалось бы, элементарные вещи…
- Если нет... Не приходи ко мне больше. Иначе я сам заберу твою жизнь, которой ты распоряжаешься так безрассудно.
Временное благодушие как рукой сняло. Перед ним вновь стоял Шамал, которого он знал: ненавидящий пренебрежение и добровольные отказы от того, во что он вкладывал свои силы и ценил больше всего на свете. То, что он возвращал, когда другие были на грани потери.
Жизнь Хаято всё ещё была важна.
URL
18.08.2011 в 13:41

Гость
Извините за кат. Вроде нажимала О_о может, глюкнуло
URL

Расширенная форма

Редактировать

Подписаться на новые комментарии