Мукуро получился отнюдь не буйный, но я придерживаюсь версии, что при Цуне он и не стал бы особо психовать. А в целом - ООС, АУ, флафф и прочие радости жизни фикшена. Под конец неумышленно скатилась еще и в ангст -_- Что еще найдете - свистните, хочу знать. Ах, да. В тексте внаглую использована строчка из песни Ночных Снайперов.) 3351 слово.
читать дальшеУ медсестры за стойкой регистрации серые глаза, внимательно перебирающие букву за буквой в бланке истрепанной, побывавшей в доброй сотне рук медицинской карточке. Кто-то, видно, всю жизнь не вылезал из больниц. Цуна стоял перед ней, ожидая, когда она покончит с разбором бумаг и обратит на него свое внимание. Стойка была высокая, а Цуна – маленький, подбородком достающий до края, за который ухватились пальцы. Смутившись, он подумал, что сам себе в этот момент напоминает ребенка, который в супермаркете вьется возле матери и у кассы встает на цыпочки, прижимаясь подбородком к движущейся ленте, чтобы углядеть, не забыла ли мама выложить выпрошенный мольбой и слезами пакет леденцов. Отбрасывая глупую картину прочь, он считал про себя, сколько раз позади него укоризненно цокнула секундная стрелка настенных часов. Наконец медсестра отложила бумаги в сторону, сняла очки в яркой сиреневой оправе и обратила взгляд на робко мнущегося Цуну. Ей с ее места, очевидно, были видны только его большие, блестящие от волнения глаза и растрепанная макушка. А ему, в свою очередь, было видно, что без очков у нее голубые глаза, а совсем даже не серые. Он видел ее здесь впервые. – Я вас слушаю? – предельно вежливо произнесла она. – Я пришел кое-кого навестить, – ответил Цуна, и ответ этот ему показался донельзя бестолковым, потому что та медсестра, что сидела обычно за этой стойкой, сразу узнавала его и только здоровалась, не спрашивала, зачем он здесь. Он не помнил, как объяснял на этом же месте месяцы назад свой самый первый визит. Помнил зато, как врачи очень долго совещались, решая, стоит ли пускать его к тому человеку. Как при входе в палату его заставили вынуть ремень из брюк, а брюки без ремня с него спадали. С горем пополам ему удалось объясниться с новой дежурной медсестрой. Она кратко кивнула и, подозвав одного из санитаров, дежурящих по этажу, отдала сухое распоряжение проводить Цуну к необходимой палате, что находилась в том дальнем крыле, отгороженном от мира стальной дверью, до которого топать через всю больницу. Там в запертых круглые сутки палатах маленькие окошки, прячущиеся под самым потолком, и глухие стены, в которые бьются исцарапанные ладони. Там по гулким белым коридорам гуляют стоны и смех, от которых мороз по коже проходит. А еще там почему-то всегда очень холодно, словно место это покинуло всякое тепло, в том числе и человеческое. Угрюмый санитар по-быстрому обыскал Цуну, попросил снять перед дверью обувь, осмотрел содержимое пакета в руках, отпер дверь палаты, скрывающейся под номером шестьдесят девять, и едва ли не втолкнул его внутрь, буркнув привычное, набившее оскомину: "Пятнадцать минут". За спиной щелкнул, запираясь, замок, и Цуна устремил взгляд в глубину небольшой комнатки. Туда, где в тени скрывался силуэт сидящего на полу человека, завернутого в тугую смирительную рубашку. – Цуна, – произнес вкрадчивый голос, и силуэт покинул тень, не без труда поднявшись на ноги без помощи рук, что плотно прижаты к телу под белой тканью. – Мукуро, – ответил Цуна тем же и позволил себе ободряюще улыбнуться. – Привет. Хотя улыбаться стало трудно: от одного вида заключенного в четырех стенах Мукуро в груди делалось тревожно и больно. Чудные гетерохромные глаза поблекли, потеряли блеск, как у человека, который находится на грани слепоты, а под ними залегли глубокие тени, растекшиеся по бледной, не видавшей света бог знает сколько времени коже. Сквозь белый фрак умалишенного видны были выступающие кости, делающие очертания резче, так что Мукуро на фоне чистой больничной стены казался начертанным в несколько неаккуратных штрихов. – Ты выглядишь лучше. – Это иллюзия. Он стоял, наполовину скрытый тенью, и выжидал, когда посетитель сам сделает несколько шагов к нему. Больная, беспокойная улыбка, проеденная на лице безумием, словно кислотой, блуждала на его лице. Такую улыбку хочется накрыть ладонью и стереть, проведя по лицу, хотя даже и так никуда не пропадет безумие – останется в глазах, что пристально наблюдают из-под темных полуопущенных век. – Ну что ты как неродной. Проходи же, – сказал Мукуро, не отрывая от Цуны взгляда, словно тот – мираж, который рассеется, стоит только отвести глаза в сторону. Цуна в связи с этим не мог отделаться от ощущения, словно он впитывал каждую секунду его пребывания здесь, цеплялся за мелочи вроде спутавшейся с ресницами прядки, нитки, выбившейся из-за ворота рубашки. Как будто проверял Цуну на реальность. Несмелыми шагами направился Цуна в его сторону, остановившись на расстоянии вытянутой руки. Мукуро опустился обратно на пол, по-турецки скрестив ноги и сгорбившись, и кивком головы пригласил его сесть напротив, что тот и сделал, чувствуя, как внимают каждой его эмоции, каждому даже самому незначительному движению. – Ты не смотришь на меня, Цуна. – Я здесь. Тебе этого мало? – Ну, – сказал Мукуро, откидываясь назад и прислоняясь к стене спиной, – раз уж интересуешься... Не будь этих четырех стен, мне и целого мира было бы мало. Эти четыре стены... Темная, холодная клетка, в которую Цуна наведывается, скрепя сердце, затаив дыхание, стараясь изо всех сил, чтобы жалость не пролилась через край. Где-то глубоко кроется подозрение, что здесь не потерпят жалости. Или наоборот, встретят ее так горячо, что разорвется сердце. – Как ты тут? – вопрос, с которого привычно начинаются их беседы, извечно под конец уходящие совсем не в ту степь, что полагалась изначально. – Гмм, дай-ка подумать... – протянул Мукуро, картинно возводя к потолку глаза. – Так же, как и всегда? Хотя тут местами даже весело. Местный главврач, кажется, терпеть меня не может, считает меня симулянтом, ну или что-то вроде этого. Хотя лично я думаю, что ему самому не помешало бы кое-какое лечение, а то он больно нервный. Чуть что – сразу "забью". – Мукуро рассмеялся, видимо, припомнив про себя эту реплику, и продолжил, уже на порядок мягче: – А вот одноглазая медсестра, его робкая помощница, ко мне хорошо относится. Я бы даже сказал, балует. Ты ее, может, видел даже. У нее бейджик с именем на кармашке – Наги ее имя. Цуна кивнул, сам не понимая, чему. Слова, как что-то абсолютно незначительное, проносились мимо него, не оседали в голове. И он даже не сразу осознал, к чему относился заданный Мукуро вопрос: – Ну а ты, Цуна? – А...я... – словно в поисках подсказки, он озирался по сторонам, но белые стены отвечали лишь глухим молчанием. – Ну я... просто живу. – Нет, – покачал головой Мукуро, прикрыв глаза. – Это я здесь просто живу. А ты как? Как?.. Как расскажешь человеку, что сидит взаперти, о том, что там, за стенами этой больницы, кипит жизнь? Как рассказать о том, что жизнь идет своим чередом, со своими непременными радостями и горестями, так, чтобы оно не прозвучало, будто да – и целому миру нет дела до того, что тебя в нем почти нет? Какие слова должны прозвучать, чтобы он не подумал бы тотчас, что о его существовании никто и не вспоминает?.. Там каждое утро восходит солнце, а ты исчезаешь в пыли и тени. Там небо такое высокое, что кружится голова, а ты томишься в душных путах своей одежды, пахнущей прачечной глажкой. Там – целый мир, а ты... ты прячешься в тени под квадратом маленького окошка, обхватив себя руками и низко понурив голову, и делаешь вид, что выберешься сам, когда захочешь. – Я не хочу рассказывать, Мукуро, – потупившись, ответил Цуна после затянувшейся паузы. – Я боюсь, что ты еще больше расстроишься. – А разве похоже, что я расстроен? – вскинув брови, вопросил Мукуро и улыбнулся так широко, что не поверить в искренность его радости стало трудно. – Здесь, конечно, не рай, но с чего мне быть расстроенным! Меня здесь пусть и не холят и лелеют, но лишний раз стараются не трогать, только разве что когда одевают – пусть и не соразмерно моим вкусам, нооо... – он поелозил в стянувшей тело смирительной рубашке и тихо рассмеялся. Цуна неуверенно улыбнулся в ответ. У Мукуро вошло в привычку язвить по поводу пребывания в этом месте, и Цуне от его нарочито веселых выпадов легче отнюдь не делалось. – Вот кормят в последнее время, должен признать, не очень, – сморщил Мукуро нос. – Что принес? И забавно вытянул шею, пытаясь принюхаться к содержимому пакета у Цуны под боком. – Ананасы в сиропе, – ответил Цуна, невольно радуясь смене темы, выудил из пакета банку и сходу отвернул крышку. Ноздрей тут же коснулся тонкий и приятный приторный запах, который, стоит закрыть глаза, видится медового цвета. – Замечательно, – промурлыкал Мукуро. – Но лучше бы ты принес шоколад. Темный. С орехами. – И мечтательно прикрыл веки, откидывая назад голову. – Шоколад тоже есть, – с готовностью произнес Цуна, распахивая пакет шире и вынимая большую плитку, обернутую темной бумагой. – Будешь? – Спрашиваешь еще, – усмехнулся Мукуро и подался вперед. – Ты же осознаешь, что у меня руки связаны, так? Несколько секунд мальчик в упор, не моргая, смотрел ему в глаза, словно не вполне понимая, о чем он толкует. Потом медленно перевел взгляд на скрещенные на груди руки, что связаны за спиной тугим узлом. Затем – на кусочек шоколада в своей руке, который уже начинал таять от тепла ладони. Признаться, до этого момента он как-то не думал о такой очевидной проблеме, пока ее не озвучил хитро щурящийся Мукуро, в отличие от него отнюдь не выглядящий озадаченным. – Но я же не могу... Мне нельзя тебя развязывать... – растерянно пробормотал Цуна, чувствуя, как пальцы вязнут в тающем шоколаде.
Продолжение.– О том и речь, – ответил Мукуро и с готовностью разинул рот, как на приеме у стоматолога – разве что "а" не стал тянуть. Цуна, сглотнув, протянул руку и положил шоколад ему на язык, отдернув руку с поспешностью, которая не осталась незамеченной – катая на языке сладость, Мукуро немного невнятно произнес с легкой укоризной: – Ну что ты, в самом деле. Я же не кусаюсь. Знаю, от завсегдатая такого заведения это слышать по меньшей мере странно, но... Никак не ожидал, что ты станешь меня бояться. Как все те, кто запирают меня в этой комнате. – Я не боюсь, Мукуро. – Тогда дай сюда свою руку. Давай же, раз не боишься. Нет, не эту. Другую. Вопреки своим словам не в силах побороть опасение, Цуна неуверенно протянул вымазанную шоколадом ладонь и невольно вздрогнул, когда пальцев коснулись сухие и горячие губы, а чужой язык проворно прошелся по ладони, слизывая остатки лакомства. – Сладко и солено, – заключил Мукуро, отстраняясь, когда на Цуниной ладони не осталось и следа шоколада. Тот, смутившись, сцепил ладони, осознав, что они от волнения немножко вспотели. Интересно, сколько уже времени прошло – незаметной строкой пробежала в голове мысль. Громкий, как щелканье гигантских челюстей, звук открываемой по прошествии пятнадцати минут двери каждый раз так некстати. Сколько еще до него? Сколько им осталось на этот раз? Цуна помнил, почему в этой палате нету настенных часов. Нету ничего, кроме измятой постели с жуткими ремешками, свешивающимися по бокам, да маленького оконного проема под самым-самым потолком. Все пало жертвой безумия. Мукуро откусывал от истекающих сиропом ананасных колец и слизывал спускающийся по Цуниным рукам прозрачный сок, скатывающийся от тонкого запястья до острого локтя. Забавно мурлыча себе под нос и тем самым веселя Цуну, который протягивал ему сладкое теперь без всякого стеснения. В один момент, когда банка опустела, и в черной бумаге не осталось шоколада, Мукуро наклонился и, прежде чем Цуна успел сообразить, что к чему, губами снял притаившуюся в уголке его рта шоколадную крошку. – М-мукуро! – воскликнул Цуна, прикладывая к лицу ладонь, словно только что получил пощечину. Тот нахально улыбнулся, прежде чем отстраниться. – Вот всполошился-то. Эй, слушай. Можешь кое-что сделать для меня? – Что? – предчувствуя неладное, спросил Цуна тихо. – Развяжи меня – я хочу протянуть к тебе руки. Брови в удивлении взлетели вверх, скрывшись в густоте челки, и Цуна с досадой подумал, что никогда не может раскусить, когда этот человек шутит, а когда говорит абсолютно серьезно. – Ты с ума сошел?! – хмурясь, спросил он громко и возмущенно, чем, очевидно, немало развеселил Мукуро, который, захихикав, ответил: – Странно, что ты задаешь подобный вопрос в таком месте, как это. А вообще – да, вполне серьезно. Сам подумай – пятнадцать минут уже прошли. Там, снаружи, нам кто-то явно покровительствует. В голову невольно закралась мысль о балующей Мукуро медсестре, из которой он, очевидно, веревки вьет. Наверняка для него не составило труда склонить ее на свою сторону и подговорить хоть на один раз продлить посещение. Однако, развязанные руки – это совсем другое дело. Цуна ни разу еще не становился свидетелем его безумия, которое прочно ассоциировалось как раз с телесной свободой. – Все-таки боишься, – вздохнул Мукуро, притворно огорчаясь. – Нет, но... нельзя же. – Нельзя правильным таким быть. Давай, ты же видишь, я абсолютно спокоен. Ничего я тебе не сделаю. Не заметив, как хитро и хищно полыхнул правый глаз, горящий ярко-рубиновым цветом, Цуна покорно вздохнул, чувствуя, что это не то, с чем он может найти в себе силы бороться. Подобравшись к Мукуро вплотную, он обхватил его руками и принялся сосредоточенно ковырять пальцами тугой узел у него за спиной. – Может, все-таки повернешься, Мукуро? Мне так неудобно, я не вижу, что развязывать, – произнес Цуна смущенно, утыкаясь носом в белое плечо. Над ухом раздался издевательский смешок. – Ну уж нет. Так куда приятнее, согласись. Почти объятие – мелькнуло в голове. Цуна уж и не помнил, когда в последний раз не то, что обнимал, – вообще касался этого исхудавшего, осунувшегося в темноте и одиночестве человека, чьи нездоровые мысли переваривают в черепной коробке сами себя в бесконечные часы тишины, что плавает в воздухе вместе с пылью. И от этого резко так защемило внутри, что захотелось бросить не желающий поддаваться узел и сделать объятие полноценным – стиснуть руками так крепко, чтобы почувствовать остроту и угловатость костей. Но в этот момент один рукав наконец поддался и выскользнул из узла, освобождая руки. Секунда – и вот Цуна уже прижат к полу, и перед ним, совсем-совсем близко, в каких-то нескольких дюймах, – искаженное гримасой помешательства лицо. Близко настолько, что можно сосчитать штрихи на разного цвета радужках в глазах Мукуро. Рассмотреть еле заметную полоску оставшегося от неведомой раны шрама на тонкой переносице. Почувствовать сладкий медовый запах ананасов, притаившийся на искривленных в улыбке губах. – А тебе разве добрый дядя доктор не говорил, чтобы ты даже не думал меня развязывать, а? – раздался жуткий, пронизывающий похлеще ледяного ветра шепот. Цуна, лежа на спине, не шелохнувшись, сглотнул. Мукуро поставил руки по обе стороны от него, нависая, и развязанные рукава смирительной рубашки расстелились по полу всю длину, как пустые змеиные шкуры. – М-мукуро... – Ты разве не помнишь? Совсем не помнишь, что я здесь оказался неспроста? Я – злой и жестокий человек. Левый глаз его, бывший еще несколько минут назад привычно голубого цвета, угрожающе потемнел, и темно-синяя радужка уже почти сливалась с затягивающим, словно черная дыра, зрачком. – А ты у меня совсем ручной. Ручной Цуна, – он неожиданно тепло улыбнулся и залился звонким, здоровым смехом, так не похожим на его обычное тихое, ехидное хихиканье. Цуна подумал, что ни разу в жизни еще не слышал, чтобы он так смеялся, и поощрительно улыбнулся, хотя уголки губ так и дрожали. Не особо сознавая, что делает, Цуна протянул руку и положил ее ему на лоб, сдвинув спутанные пряди, закрывавшие глаза. И обнаружил, что лоб у него совсем горячий, как при лихорадке. Может, его здесь и в самом деле лишний раз не трогают, рассеянно подумал Цуна. Может, он болен, а никто и не знает об этом. А глаза – глаза больные? Вокруг ресниц собралась тяжелая серая тень, угнездившаяся под тонкой, прошитой сеточкой сосудов кожей. Как будто глаза ему вымазали углем. Это бессонница обитает у его кровати с кусочком угля в невидимой ладони. Шепчет на ухо, шепчет, заставляя зарываться лицом в истерзанную подушку и стонать от бессилия, а потом тонкими, выпачканными в угле пальцами выводит круги на белой коже вокруг глаз. И если они больные, эти глаза, то перманентно. – Напугал я тебя, а? – голосом самодовольным, но изрядно подобревшим, спросил Мукуро и уронил голову Цуне на грудь. Он тяжело дышал, словно эти несколько секунд, за которые он выскользнул из пут и прижал к полу своего посетителя, отняли у него почти все силы. Вся его живость была показной. И долгие месяцы заточения в белой комнате вытянули из него жизнь, оставив только бледную, скалящуюся тень, что не желает признавать поражения. Как бы я хотел сказать, что вытащу тебя отсюда. Пообещать, что уже завтра ты будешь идти рядом со мной по улице. – А знаешь, я потерял счет времени. Там, куда ты уходишь, какое время года? – не дождавшись ответа на предыдущий вопрос, поинтересовался Мукуро.
Окончание.– Весна, – дрогнувшим голосом ответил Цуна, ведя тщетную борьбу с вставшим в горле комком, и поймал себя на том, что бессознательно перебирает волосы Мукуро. – Весна... – мечтательно повторил тот вслед за ним, на полу над плечом Цуны выводя пальцем загадочный ветвистый силуэт. Палец скользил по полу с тихим шорохом, и Цуне казалось, что он слышит, будто именно с таким звуком опадает вокруг них недавно потревоженная пыль. – А мне здесь все одно – что зима, что весна, – небрежно произнес Мукуро, приподнялся и, обхватив мальчишку, посадил его напротив себя. – В этой клетке одно время года, и оно – серое. Цуне казалось, что словами этими из него вытягивают обещание. Обещание, которое ему не удастся исполнить. Он слишком слаб, чтобы тянуть с самого дна такого человека, как Мукуро. Ему страшно и больно, и сильным он может только казаться. И если он протянет ему руку туда, на дно, окунет ладонь в темные воды, то не вытащит на берег, а скорее сам будет утянут вниз. Туда, где илистым водоворотом бушуют зараженные сумасшествием мысли. – Ой. Кажется, пора прощаться, – вскинув голову на некий звук, резко произнес Мукуро. Цуна вслед за ним навострил уши, ожидая услышать звук шагов за дверью, но его не было. Все та же пыльная, темная тишина, прорезанная несколькими тающими к середине палаты лучами из высокого окна. – Муку... – начал было Цуна, сам еще, однако, толком не придумав, что скажет, как к губам, призывая к тишине, прижалась выпростанная из длинного рукава ладонь. Тонкая и сухая, как ветвь осеннего дерева. Этими узкими, тонкими ладонями Мукуро бережно взял Цунину руку, повернул ладонью вверх, словно собирался изучить линию судьбы, и провел высохшим ртом по периметру пульса, неистово бьющегося в хрупком запястье. По телу пробежался разряд, отчего Цуна громко выдохнул, тут же, впрочем, зажав себе рот свободной ладонью, словно устыдившись подобного проявления чувств. – Ладно, иди сюда, – снисходительно шепнул Мукуро, слегка отстраняясь и раскрывая руки для объятий. Не к месту мысль, но Цуне, прежде, чем он подался ему навстречу, пришло в голову, как забавно он смотрится в таком виде. Жарко, и трудно дышать, когда лицом вжимаешься в чье-то плечо. Нос вдыхает запах больничных одежд – они пахнут все той же прачечной чистотой, а глаза видят перед собой спутавшиеся на затылке темные волосы. Исхудавшие, но не потерявшие сил руки держат крепко, не позволяя хоть на чуть-чуть отстраниться, и ровное, горячее дыхание над ухом щекочет кожу, жжется. Цуна чувствовал себя запертым в этом жарком, болезненном объятии, словно заключенная в подвешенную на солнцепеке клетку птица. Клетка совсем узкая, и крыльев, чтобы ответить на объятие, не расправить. Жесткие прутья – выступающие ключицы и ребра. И растекающееся под кожей, словно горячее масло, назойливое тепло. Если это и мука, то бесконечно сладкая мука. Такой бы кормить с рук, да самому ложками есть. Они спокойно разомкнули руки и синхронно поднялись на ноги, когда тихо щелкнул замок, и приоткрылась дверь. Если так подумать, шагов не было слышно. Значит, она стояла под дверью. Девочка с черной повязкой на глазу. – Я сделала все, что было в моих силах, – негромко сказала она, протиснувшись боком в приоткрытую дверь. – Но больше времени выкроить не удалось. Хибари-сенсей... боюсь, он уже идет сюда. – Все в порядке. Ты отлично постаралась, моя хорошая, – ласково ответил Мукуро, отходя обратно в тень, где сидел в самом начале, когда Цуна только пришел к нему. Раскрасневшаяся от подобной похвалы, она поманила рукой застывшего на месте Цуну, и тот, слыша, как кровь гудит в голове, на неверных ногах направился к ней, подавляя в себе искушение обернуться. – Пиши письма. Он шел, почти не разбирая перед собой дороги в своей щемящей отстраненности, тоскливой пустоте. Он и не нашел бы выхода, и еще с час, наверное, плутал бы по длинным, пустым коридорам, обрамленным галереей запертых дверей, но послушно шел за ней, за кроткой одноглазой медсестрой, наблюдая, как подпрыгивают в такт ходьбе пряди в хохолке у нее на макушке. Она-то и привела его к выходу, где они остановились, как и шли, в молчании. Цуна чувствовал, что стоит что-то сказать. И обычной благодарности хватило бы, но одно простое слово не желало слетать с языка. – Он как будто знал, что я больше не приду. А в итоге произносишь совсем не то и не о том. Однако девушка понимающе кивнула, избегая смотреть Цуне в глаза. – У меня не хватило духу ему сказать. Но он как будто и без того все знал. В уголках глаз предательски защипало, и, чтобы загнать слезы обратно, Цуна вскинул голову вверх. Над ними, словно насмехаясь, медленно полз по ясному небу пассажирский самолет. – Я завтра улетаю, далеко. В другую страну. Похоже, что навсегда. За самолетом через все небо тянулся пышный белый хвост. Словно онемевшая, медсестра робко погладила Цуну по плечу, и вымученная улыбка ее, полная сочувствия, была во сто крат хуже горьких слез. Не прощаясь, она по-прежнему молча развернулась и вошла в стеклянные двери больницы, на ходу поправляя сбившуюся повязку на глазу. Проводив ее взглядом, он сделал шаг вниз по ступеням – первый, самый трудный. Спустившись, побрел по дорожке к воротам, сжимая в руках пакет с пустой банкой внутри. Навсегда – слишком громкое слово.
Первая дорога – сидеть, ждать смирно. Быть каменно спокойным, быть абсолютно мирным, Только ветер знает, сколько нужно силы, Чтобы не слететь с катушек и ждать судьбы красиво! (Люмен)
Потрясающе. Столько чувств передано. Последняя строчка вселяет надежду, что Тсуна все таки вернется. Во всем тексте есть такой горький вкус отчаянья. Конец с отъездом меня шокировал и поверг в ангст, а последняя строчка вернула к жизни. Я вообще оптимист Я давно приметила эту заявку, очень ждала её исполнения. Спасибо вам за такой чудесный текст) И заказчику за такую заявку тоже большое спасибо) мимопроходил
Оба заказчика остались более чем довольны, да. Мукуро просто бесподобен, он настолько такой, каким должен быть. Отдельное спасибо за персонал больницы, а, в частности, за Кею-главврача. Очень уж он здорово на этом посту смотрится. Одна из лучших вещей, прочитанных мною за последнее время (на что не повлияла даже моя субъективная нелюбовь к появлению Мукуро и ананасов в одном тексте), так что спасибо вам. И да, вроде бы, смирительные рубашки, особенно в таких странах, как Япония, уже давно не завязываются, а ремнями закрепляются. Но это к делу отношения не имеет, и вобще я могу ошибаться. Ну и еще разок, напоследок скажу - это шикарно.
Keep Out Признаюсь вам честно, я - жуткий любитель ангста, и изначально этой последней строчки у меня не было.) Только когда отправляла, что-то меня переклинило, и я ее приписала. И сейчас думаю, что оно и хорошо. А то как-то я сама за них распереживалась, пока писала. Спасибо вам, что прочли! Гость, neil. И вам спасибо, что продрались сквозь эти дебри до самого конца.)) Senex Sensu Я рада, что смогла вызвать у вас такие сильные эмоции. Благодарю.) yandere.hime Ну что ж, можно вздохнуть спокойно, кажется.) Отдельное спасибо за персонал больницы, а, в частности, за Кею-главврача. Очень уж он здорово на этом посту смотрится. Да, руководящие должности ему бесспорно к лицу на что не повлияла даже моя субъективная нелюбовь к появлению Мукуро и ананасов в одном тексте Я знаю, я тоже это не шибко люблю, но ведь там есть и шоколад.)) И да, вроде бы, смирительные рубашки, особенно в таких странах, как Япония, уже давно не завязываются, а ремнями закрепляются. Нет, это имеет отношение к делу, и я подозреваю, что вы правы, но я, каюсь, просто-напросто поленилась почитать что-то на тему, чтобы узнать, как оно в психбольницах все устроено. За что мне дико стыдно, и я даже подозреваю еще пару несостыковок -_-' Но если в целом вам понравилось, то у меня камень с души.)))
Правда, ему ближе не лечить, а калечить. Зато какая тишина там в коридорах! Я знаю, я тоже это не шибко люблю, но ведь там есть и шоколад.))
А вот за шоколад, кстати, тоже спасибо. Мукуро без него мне кажется каким-то не таким. За что мне дико стыдно, и я даже подозреваю еще пару несостыковок -_-'
Замечательная атмосфера и то, как прописаны персонажи и пейринг, просто не оставляют возможным ругать вас за эти маленькие неточности, так что все в порядке :З В конце концов, умение прорабатывать каждую мелочь в своем произведении - довольно сложное искусство, зато с практикой приходит.
Увидеть ужасного мерзкого паука - это фигня. По-настоящему страшно становится, когда он пропадает из виду.
Автор, вы просто чудесны. Вы сделали мне рабочий день! Мукуро у вас просто шикарный получился, да и Тсуна не отстает. В общем, огромное вам спасибо за эту вещь. И, это, откройтесь что ли, в умыл )
yandere.hime Боюсь, это моя проблема: вечно ударяюсь в прописывание персонажей и атмосферу, а об антураже как-то забываю. Еще раз спасибо за похвалу.) Karad Ах, да ну их и к черту, эти слова - главное, что вам понравилось Спасибо. Crowned Clown Ну-ну, не плачьте, там же все не так уж плохо...вроде... -_-' Что касается ваших подозрений, то могу вас заверить, что на кого бы вы ни думали, вы абсолютно и совершенно точно ошибаетесь.))) Про меня вы точно не слышали. Ну, если доживем до конца тура, и если еще будет интерес - обязательно откроюсь :3 Croccifixio De Lena Не представляете, как отрадно слышать, что хорошо получились персонажи. Просто если оно так...то я просто счастлив Х) И да, спасибо вам за теплые слова.)) Senex Sensu А вы меня, кстати, знаете. Я вам по другому фандому заявку исполнял
Увидеть ужасного мерзкого паука - это фигня. По-настоящему страшно становится, когда он пропадает из виду.
Автор, вы были непредсказуемы в своем исполнении заявки. В хорошем смысле, естественно. Мне просто захотелось нежно любить вашего Мукуро х) после окончания тура, не забудьте пожалуйста открыться народу х)
Croccifixio De Lena *_* Ну так оно ж замечательно.) Не забуду, можете не сомневаться. Senex Sensu Значит, это был как раз тот редкий случай, когда подали.)))
Гость (который автор) Ну-ну, не плачьте, там же все не так уж плохо...вроде... -_-' правда? Что касается ваших подозрений, то могу вас заверить, что на кого бы вы ни думали, вы абсолютно и совершенно точно ошибаетесь.))) Про меня вы точно не слышали. все может быть))) и буду ждать вашего явления народу, безусловно))
Вот хотел написать длинный отзыв, а слова не идут после такого текста. Автор, текст просто прекрасен. Очень настоящая получилась атмосфера, и Тсуна настоящий, и Мукуро. Они живые, а не картонные, и это особенно ценно. Спасибо вам за такое исполнение.
Ого. Господи, вот не ожидала, так не ожидала. Всем спасибо, кто читал, комментил, голосовал. Для меня это дебют в фандоме, и, вроде, он прошел неплохо. Еще раз всем спасибо, автору приятно - не передать, насколько.)))
-
-
27.05.2011 в 03:38А в целом - ООС, АУ, флафф и прочие радости
жизнификшена. Под конец неумышленно скатилась еще и в ангст -_- Что еще найдете - свистните, хочу знать.Ах, да. В тексте внаглую использована строчка из песни Ночных Снайперов.)
3351 слово.
читать дальше
-
-
27.05.2011 в 03:39-
-
27.05.2011 в 03:40-
-
27.05.2011 в 12:42Последняя строчка вселяет надежду, что Тсуна все таки вернется.
Во всем тексте есть такой горький вкус отчаянья. Конец с отъездом меня шокировал и поверг в ангст, а последняя строчка вернула к жизни. Я вообще оптимист
Я давно приметила эту заявку, очень ждала её исполнения.
Спасибо вам за такой чудесный текст)
И заказчику за такую заявку тоже большое спасибо)
мимопроходил
-
-
27.05.2011 в 14:38Не з.
-
-
27.05.2011 в 15:45не з.
-
-
27.05.2011 в 16:36Мукуро просто бесподобен, он настолько такой, каким должен быть.
Отдельное спасибо за персонал больницы, а, в частности, за Кею-главврача. Очень уж он здорово на этом посту смотрится.
Одна из лучших вещей, прочитанных мною за последнее время (на что не повлияла даже моя субъективная нелюбовь к появлению Мукуро и ананасов в одном тексте), так что спасибо вам.
И да, вроде бы, смирительные рубашки, особенно в таких странах, как Япония, уже давно не завязываются, а ремнями закрепляются. Но это к делу отношения не имеет, и вобще я могу ошибаться.
Ну и еще разок, напоследок скажу - это шикарно.
-
-
27.05.2011 в 16:43И спасибо, да.
-
-
27.05.2011 в 18:20Признаюсь вам честно, я - жуткий любитель ангста, и изначально этой последней строчки у меня не было.)
Только когда отправляла, что-то меня переклинило, и я ее приписала. И сейчас думаю, что оно и хорошо.
А то как-то я сама за них распереживалась, пока писала.
Спасибо вам, что прочли!
Гость, neil.
И вам спасибо, что продрались сквозь эти дебри до самого конца.))
Senex Sensu
Я рада, что смогла вызвать у вас такие сильные эмоции. Благодарю.)
yandere.hime
Ну что ж, можно вздохнуть спокойно, кажется.)
Отдельное спасибо за персонал больницы, а, в частности, за Кею-главврача. Очень уж он здорово на этом посту смотрится.
Да, руководящие должности ему бесспорно к лицу
на что не повлияла даже моя субъективная нелюбовь к появлению Мукуро и ананасов в одном тексте
Я знаю, я тоже это не шибко люблю, но ведь там есть и шоколад.))
И да, вроде бы, смирительные рубашки, особенно в таких странах, как Япония, уже давно не завязываются, а ремнями закрепляются.
Нет, это имеет отношение к делу, и я подозреваю, что вы правы, но я, каюсь, просто-напросто поленилась почитать что-то на тему, чтобы узнать, как оно в психбольницах все устроено.
За что мне дико стыдно, и я даже подозреваю еще пару несостыковок -_-'
Но если в целом вам понравилось, то у меня камень с души.)))
-
-
27.05.2011 в 19:43Правда, ему ближе не лечить, а калечить. Зато какая тишина там в коридорах!
Я знаю, я тоже это не шибко люблю, но ведь там есть и шоколад.))
А вот за шоколад, кстати, тоже спасибо. Мукуро без него мне кажется каким-то не таким.
За что мне дико стыдно, и я даже подозреваю еще пару несостыковок -_-'
Замечательная атмосфера и то, как прописаны персонажи и пейринг, просто не оставляют возможным ругать вас за эти маленькие неточности, так что все в порядке :З В конце концов, умение прорабатывать каждую мелочь в своем произведении - довольно сложное искусство, зато с практикой приходит.
-
-
27.05.2011 в 20:33Один фонтан восторгов.
До нельзя довольный второй заказчик.
-
-
27.05.2011 в 21:48-
-
27.05.2011 в 22:10Мукуро у вас просто шикарный получился, да и Тсуна не отстает.
В общем, огромное вам спасибо за эту вещь.
И, это, откройтесь что ли, в умыл )
-
-
27.05.2011 в 22:24-
-
27.05.2011 в 23:31-
-
28.05.2011 в 03:39-
-
28.05.2011 в 03:48-
-
28.05.2011 в 05:34Боюсь, это моя проблема: вечно ударяюсь в прописывание персонажей и атмосферу, а об антураже как-то забываю. Еще раз спасибо за похвалу.)
Karad
Ах, да ну их и к черту, эти слова - главное, что вам понравилось
Crowned Clown
Ну-ну, не плачьте, там же все не так уж плохо...вроде... -_-'
Что касается ваших подозрений, то могу вас заверить, что на кого бы вы ни думали, вы абсолютно и совершенно точно ошибаетесь.)))
Про меня вы точно не слышали. Ну, если доживем до конца тура, и если еще будет интерес - обязательно откроюсь :3
Croccifixio De Lena
Не представляете, как отрадно слышать, что хорошо получились персонажи.
Просто если оно так...то я просто счастлив Х) И да, спасибо вам за теплые слова.))
Senex Sensu
А вы меня, кстати, знаете. Я вам по другому фандому заявку исполнял
-
-
28.05.2011 в 07:27после окончания тура, не забудьте пожалуйста открыться народу х)
-
-
28.05.2011 в 13:15*не подаёт заявки практически никогда*
о_о""
-
-
29.05.2011 в 01:05*_* Ну так оно ж замечательно.)
Не забуду, можете не сомневаться.
Senex Sensu
Значит, это был как раз тот редкий случай, когда подали.)))
-
-
29.05.2011 в 14:14Ну буду параноить теперь х)
*перечитывает*
-
-
29.05.2011 в 19:38Великолепное исполнение, представляющаяся сцена просто завораживает.
Спасибо огромное за исполнение!
не з.
-
-
29.05.2011 в 20:30Это вам спасибо - за ваш отзыв. Мне очень приятно.)
-
-
30.05.2011 в 13:54Ну-ну, не плачьте, там же все не так уж плохо...вроде... -_-'
правда?
Что касается ваших подозрений, то могу вас заверить, что на кого бы вы ни думали, вы абсолютно и совершенно точно ошибаетесь.))) Про меня вы точно не слышали.
все может быть)))
и буду ждать вашего явления народу, безусловно))
-
-
31.05.2011 в 06:26Ну, по крайней мере, расчет на то, что последняя фраза должна вселять надежду на лучшее.)
-
-
31.05.2011 в 17:55-
-
02.06.2011 в 14:50Вот хотел написать длинный отзыв, а слова не идут после такого текста.
Автор, текст просто прекрасен. Очень настоящая получилась атмосфера, и Тсуна настоящий, и Мукуро.
Они живые, а не картонные, и это особенно ценно.
Спасибо вам за такое исполнение.
-
-
03.06.2011 в 07:50-
-
03.06.2011 в 20:34Господи, вот не ожидала, так не ожидала.
Всем спасибо, кто читал, комментил, голосовал.
Для меня это дебют в фандоме, и, вроде, он прошел неплохо.
Еще раз всем спасибо, автору приятно - не передать, насколько.)))