В кабинете Цуны – старинные часы, помнящие ещё Третьего, мерными щелчками отсчитывают время. На столе Цуны – дорогая перьевая ручка, достойная пальцев могущественного босса мафии. То, эти пальцы до сих пор иногда дрожат, когда приходится подписывать очередной приказ о мешающих делам Вонголы, никого не волнует. Некоторые объясняют подобное тем, что привыкшим к именным печатям японцам такой способ подтверждения личности непривычен. Некоторые полагают, что молодой босс просто маловато отдыхает. Некоторые – их совсем немного – считают, что Савада просто плохо знаком с латинскими буквами. Некоторые высказывают новаторские идеи о том, что от традиционных чернил давно пора отказаться в пользу цифровых средств. Большинство просто молчит. Потому что по большому счёту пара смазанных букв никого не волнует. В решимости главы Вонголы никто не сомневается. Кроме самого Цунаёши. За стеной Гокудера меряет шагами кабинет, ругаясь по телефону с представителем дружественной семьи. Цуна из его быстрой речи улавливает только общее настроение – Хаято изысканно вежлив, но настойчив, и использует при этом самые витиеватые и крепкие выражения. Савада даже заслушивается – а часы тем временем отмеривают ещё десять минут его дня. С улицы доносится шум работающего двигателя – во двор въезжает один из принадлежащих семье автомобилей. Цуна тратит ещё пятнадцать своих секунд на то, чтобы выбраться из широкого кожаного кресла босса и подойти к окну. Десятый слышит голос Рёхея до того, как успевает отодвинуть тяжёлую портьеру и увидеть его выбирающимся из машины. Приезд Сасагавы – это очень хорошо. Это почти двадцать минут его восторгов от воссоединения с сестрой и остальными, как минимум получасовой высокоэмоциональный рассказ о местах, где он побывал, ещё пять минут лишнего шума за обедом… Цуна мысленно прикидывает: если всё сложится удачно, сегодня у него больше не будет никаких связанных с мафией дел. За это ему, как и всегда, стоит поблагодарить своих незаменимых Хранителей. Савада смотрит на часы и ждёт, когда они начнут бить шесть вечера. Он всю свою жизнь думал, что рабочий день любого нормального человека должен заканчиваться именно в шесть. Даже если он весь день только и делал, что радовался возможности увильнуть от своих обязанностей. Цунаёши склонен полагать себя именно таким нормальным человеком. Заставить главу Вонголы думать иначе может разве что Реборн, но он, к счастью Десятого босса означенной семьи, больше не является его репетитором и вообще не вмешивается в дела. В 18:01 Савада выходит из своего кабинета, аккуратно прикрывает за собой дверь и отправляется в долгий путь по коридору к собственной спальне. Эта комната – единственная во всём особняке, которую по желанию Десятого изменили до неузнаваемости. В ней нет и следа роскоши, старины и вообще Италии, и больше всего она похожа на спальню Цуны в Намимори. Разве что малость попросторнее. В 18:05 Савада снимает надоевший за день строгий костюм, облачаясь в более удобную домашнюю одежду. Спустя ещё минут десять он наконец сможет усесться за низкий столик и включить персональный компьютер. И позвонить домой. Ровно в 02:20 Савада Нана принимает вызов от Цунаёши. То, что за окном давно стемнело, а сама она уже успела лечь и несколько часов поспать, её ничуть не смущает. Она искренне рада за сына, нашедшего себе хорошую работу в Италии – и не менее довольна тем, что он находит время с ней хотя бы парой ничего не значащих слов перекинуться. Хотя бы даёт увидеть своё лицо, а не пропадает месяцами, как его отец. Во время этих коротких разговоров Нана находится на своей кухне, и на мониторе Цуне отчётливо видно, что за спиной его матери стоит ею же приготовленный ужин. И порций там явно больше, чем требуется одной женщине. Десятый Вонгола каждый вечер убеждается: его возвращения домой ждут. Это этого его чуть легче переносить окружающие мафиозные реалии, будто у него и правда появляется шанс однажды уйти из семьи и вернуться к тихой жизни обычного человека в маленьком японском городке. После этого Десятого Вонголу каждую ночь мучает один и тот же кошмар: подгоревший ужин и незнакомое лицо в кадре. Камера наклоняется, показывая неподвижно лежащую на полу Нану. Цуна, как и Иемицу, не хочет вмешивать родных в свои дела, предпочитая держать их подальше и в блаженном неведении, но даже Десятый не знает, когда враги смогут найти его слабое место. На следующий день всё повторяется заново. Цуна просто обязан убедиться, что его навязчивый сон и в этот раз не стал вещим.
-
-
15.08.2011 в 04:00В кабинете Цуны – старинные часы, помнящие ещё Третьего, мерными щелчками отсчитывают время. На столе Цуны – дорогая перьевая ручка, достойная пальцев могущественного босса мафии.
То, эти пальцы до сих пор иногда дрожат, когда приходится подписывать очередной приказ о мешающих делам Вонголы, никого не волнует. Некоторые объясняют подобное тем, что привыкшим к именным печатям японцам такой способ подтверждения личности непривычен. Некоторые полагают, что молодой босс просто маловато отдыхает. Некоторые – их совсем немного – считают, что Савада просто плохо знаком с латинскими буквами. Некоторые высказывают новаторские идеи о том, что от традиционных чернил давно пора отказаться в пользу цифровых средств.
Большинство просто молчит. Потому что по большому счёту пара смазанных букв никого не волнует. В решимости главы Вонголы никто не сомневается.
Кроме самого Цунаёши.
За стеной Гокудера меряет шагами кабинет, ругаясь по телефону с представителем дружественной семьи. Цуна из его быстрой речи улавливает только общее настроение – Хаято изысканно вежлив, но настойчив, и использует при этом самые витиеватые и крепкие выражения.
Савада даже заслушивается – а часы тем временем отмеривают ещё десять минут его дня.
С улицы доносится шум работающего двигателя – во двор въезжает один из принадлежащих семье автомобилей. Цуна тратит ещё пятнадцать своих секунд на то, чтобы выбраться из широкого кожаного кресла босса и подойти к окну. Десятый слышит голос Рёхея до того, как успевает отодвинуть тяжёлую портьеру и увидеть его выбирающимся из машины.
Приезд Сасагавы – это очень хорошо. Это почти двадцать минут его восторгов от воссоединения с сестрой и остальными, как минимум получасовой высокоэмоциональный рассказ о местах, где он побывал, ещё пять минут лишнего шума за обедом…
Цуна мысленно прикидывает: если всё сложится удачно, сегодня у него больше не будет никаких связанных с мафией дел. За это ему, как и всегда, стоит поблагодарить своих незаменимых Хранителей.
Савада смотрит на часы и ждёт, когда они начнут бить шесть вечера. Он всю свою жизнь думал, что рабочий день любого нормального человека должен заканчиваться именно в шесть. Даже если он весь день только и делал, что радовался возможности увильнуть от своих обязанностей.
Цунаёши склонен полагать себя именно таким нормальным человеком.
Заставить главу Вонголы думать иначе может разве что Реборн, но он, к счастью Десятого босса означенной семьи, больше не является его репетитором и вообще не вмешивается в дела.
В 18:01 Савада выходит из своего кабинета, аккуратно прикрывает за собой дверь и отправляется в долгий путь по коридору к собственной спальне. Эта комната – единственная во всём особняке, которую по желанию Десятого изменили до неузнаваемости. В ней нет и следа роскоши, старины и вообще Италии, и больше всего она похожа на спальню Цуны в Намимори. Разве что малость попросторнее.
В 18:05 Савада снимает надоевший за день строгий костюм, облачаясь в более удобную домашнюю одежду.
Спустя ещё минут десять он наконец сможет усесться за низкий столик и включить персональный компьютер. И позвонить домой.
Ровно в 02:20 Савада Нана принимает вызов от Цунаёши. То, что за окном давно стемнело, а сама она уже успела лечь и несколько часов поспать, её ничуть не смущает. Она искренне рада за сына, нашедшего себе хорошую работу в Италии – и не менее довольна тем, что он находит время с ней хотя бы парой ничего не значащих слов перекинуться. Хотя бы даёт увидеть своё лицо, а не пропадает месяцами, как его отец.
Во время этих коротких разговоров Нана находится на своей кухне, и на мониторе Цуне отчётливо видно, что за спиной его матери стоит ею же приготовленный ужин. И порций там явно больше, чем требуется одной женщине.
Десятый Вонгола каждый вечер убеждается: его возвращения домой ждут. Это этого его чуть легче переносить окружающие мафиозные реалии, будто у него и правда появляется шанс однажды уйти из семьи и вернуться к тихой жизни обычного человека в маленьком японском городке.
После этого Десятого Вонголу каждую ночь мучает один и тот же кошмар: подгоревший ужин и незнакомое лицо в кадре. Камера наклоняется, показывая неподвижно лежащую на полу Нану. Цуна, как и Иемицу, не хочет вмешивать родных в свои дела, предпочитая держать их подальше и в блаженном неведении, но даже Десятый не знает, когда враги смогут найти его слабое место.
На следующий день всё повторяется заново.
Цуна просто обязан убедиться, что его навязчивый сон и в этот раз не стал вещим.
-
-
15.08.2011 в 04:32не з
-
-
15.08.2011 в 07:27а
-
-
15.08.2011 в 14:24-
-
15.08.2011 в 16:06Такого Десятого любят все)
-
-
18.08.2011 в 20:26н.з.
-
-
18.08.2011 в 21:08-
-
18.08.2011 в 21:15Коробка Специй, умоляю, живите!
а.
-
-
18.08.2011 в 21:18-
-
18.08.2011 в 21:21Я случайно, честное слово
-
-
18.08.2011 в 21:25-
-
18.08.2011 в 21:26